11 сентября1935, Верх-Жилино — 20 сентября 2000, Москва — советский космонавт, первый человек, совершивший длительный космический полёт (более суток), второй советский космонавт, второй человек в мире, совершивший орбитальный космический полёт. Самый молодой человек в истории, совершивший орбитальный космический полёт. Герой Советского Союза (9 августа1961 года). Дублёр Юрия Гагарина; доктор военных наук.

Герман Степанович Титов родился 11 сентября 1935 года в селе Верх-Жилино Косихинского района Алтайского края. Русский. Его отец Степан Павлович Титов (1910—1993) был учителем русского языка и литературы. В годы Великой Отечественной войны, когда С. П. Титов был на фронте, его жена Александра Михайловна (1913—2001) с сыном Германом и дочерью Земфирой (имена даны отцом в честь героев произведений А. С. Пушкина) жили у родителей в коммуне Майское Утро, где Герман учился с первого по третий класс, семилетку он окончил в селе Полковниково, а среднюю школу — в селе Налобиха.

В июле 1953 года Г. С. Титов был призван на службу в армию. В 1955 году окончил 9-ю военную авиационную школу лётчиков (Кустанай), а в 1957 году — Сталинградское военное авиационное училище лётчиков им. Краснознамённого сталинградского пролетариата (Новосибирск), после чего служил в строевых частях ВВС в Ленинградском военном округе (26-й гвардейский авиаполк, машины Су-7, аэродромы Гатчина, Сиверский (Ордынка)).

С 1960 года — в отряде космонавтов. В апреле 1961 года был дублёром Юрия Гагарина при подготовке к первому в мире полёту в космос. Позже Гагарин писал:

Космонавт Два сидел ко мне в профиль, и я невольно любовался правильными чертами красивого задумчивого лица, его высоким лбом, над которым слегка вились мягкие каштановые волосы. Он был тренирован так же, как и я, и, наверное, способен на большее. Может быть, его не послали в первый полёт, приберегая для второго, более сложного.
Ю. А. Гагарин, «Дорога в космос», 1961

Полёт

Герман Титов в скафандре перед полётом
С 6 по 7 августа 1961 года Герман Титов выполнял первый в истории длительный космический полёт продолжительностью 1 сутки 1 час на космическом корабле «Восток-2», сделав 17 оборотов вокруг Земли, пролетев более 700 тысяч километров. В полёте имел позывной «Орёл». Спускаемый аппарат приземлился вблизи города Красный Кут (Саратовская область).

Целью полета было исследование влияния на человека невесомости, поведение организма при приеме пищи и сне в таких условиях, а также ручное управление аппаратом, съемка с орбиты и постоянная радиосвязь с Землей. Впоследствии, благодаря данным Титова, программа подготовки космонавтов была существенно скорректирована.

На момент полёта Герману Титову было 25 лет и 330 дней — он самый молодой среди всех людей, совершивших орбитальный полёт. До 20 июля 2021 года он был также самым молодым человеком, побывавшим в космосе, уступив первенство 18-летнему космическому туристу Оливеру Дамену, совершившему суборбитальный полёт на корабле New Shepar.

Отец космонавта (журнал «Культура здоровой жизни», №3 за 2010 г.)

«Первый учитель… У каждого человека он, – как начало пути, как первый оттиск в детской душе. Пусть время подарит тебя другими, более интересными и значительными учителями, но он навсегда останется тем маленьким далёким огоньком, что посветил тебе в начале пути».

Степан Павлович Титов

В этом году исполняется 100 лет со дня рождения Степана Павловича Титова – отца второго космонавта планеты. Всю жизнь он проработал учителем в сельской школе, но кроме педагогического таланта обладал многими другими – был музыкантом, поэтом, художником, эсперантистом, олицетворяя собой образ русского интеллигента.

Во время знаменитого полета нашего второго космонавта в алтайском селе Полковниково его отца Степана Павловича Титова одолевали журналисты. По радио уже объявили об успешном запуске советской ракеты, и теперь весь мир ждал возвращения Германа на землю. Особенно на Алтае.

Наконец пришло долгожданное сообщение. Только вот порадоваться дома, в кругу родных, Степану Павловичу не дали. Как был в хлопчатобумажных штанах для работы в саду – какой алтайский дом в деревне без сада! – так и посадили в машину, потом в самолет, который летел в Москву. Прямо на борту с него сняли мерки, а уже в аэропорту переодели в цивильный костюм.

Два раскола

Журналист Анатолий Аграновский, хорошо знавший семью космонавта, когда-то написал: «Удивительно, должен я сказать, держались Титовы. Бремя славы, нежданно свалившееся на них, приняли они с редким достоинством. Были просты, радушны, по-настоящему интеллигентны. Всё время оставались самими собой, а это ведь всего трудней…»

Аграновский и сам славой был не обделен, повидал немало. Поэтому знал, что писал. Но откуда эта черта – «оставались самими собой»? Оказывается, она в роду Титовых появилась еще задолго до полетов в космос.

Есть версия, что их предки были старообрядцами, которые спасались на Алтае после реформы патриарха Никона, расколовшей русскую православную церковь. По крайней мере, исход рода в Сибирь очень близок по времени с этими событиями. В архивах есть документы, согласно которым отсчет жизни Титовых на Алтае начинается с 1667 года. А ведь именно через Алтай проходили пути староверов, отправлявшихся на поиск легендарной страны праведников – Беловодья.

Первыми из Титовых, прибывших сюда, судя по архивным записям, были Яков Лаврентьевич и его сын Евдоким, а также их родственники. Известно, что тогда названия новым поселениям часто давались по именам их основателей. Вот со временем и появились на карте Алтая деревни Евдокимово-Титово, Дмитро-Титово, Озёрно-Титово и несколько других. Большинство из этих сел существует до сих пор.

Беловодья алтайским староверам сыскать не удалось, но ровно через триста пятьдесят лет после исхода Титовых на Алтай случился в стране новый раскол – революция. Идея не искать царства небесного, а самим строить пролетарский рай на земле прельстила многих, и в 1920 году в селе Верх-Жилино была создана коммуна «Майское утро», среди учеников которой числились Степан Титов и Александра Носова – будущие родители космонавта.

Уроки чтения

Поначалу все шло просто идеально. В коммуне, выросшей у окраины села, не было заборов, а замки отсутствовали не только на домах, но даже на амбарах. Весь скот, за исключением птицы, был обобществлён, в посёлке появились своя школа, струнный оркестр, детский хор, краеведческий музей. Все коммунары, без исключения, питались в общей столовой.

Малые дети селян круглосуточно находились в детском садике, а остальные ребятишки допоздна занимались в школе, где их учили не только грамоте, но и музыке, пению, рисованию, рукоделию, моделированию. Особой популярностью пользовался школьный театр.

Видимо, главная идея коммуны «Майское утро» состояла в том, что надо избавить деревенских жителей от лишних забот, дать им возможность развиваться, и люди сами смогут найти «путь в светлое будущее». Позже оказалось, что идея эта не так уж наивна – целых двенадцать лет коммунары каждый вечер проводили «громкие читки», на которых собирались все взрослые.

«Невероятно, но факт. В сибирской глуши есть хуторок, жители которого прочли огромную часть иностранной и русской классической литературы… Не только прочли, а имеют о каждой книге суждение, разбираются в литературных направлениях, зло ругают одних авторов, одни книги, отметая их, как ненужный, вредный сор, и горячо хвалят и превозносят других авторов», – писал в 1928 году про коммуну «Майское утро» один из московских журналистов.

Сельский учитель Адриан Топоров, который устраивал ежевечерние «громкие читки», собрал наиболее интересные высказывания алтайских коммунаров и в 1930 году издал уникальную книгу под названием «Крестьяне о писателях». Тогда Топоров и представить себе не мог, какую громадную роль в его жизни сыграют эти литературные заметки.

«Космический дед»

Максим Горький восторженно отозвался о книге сибирского подвижника: «Я читал, захлебываясь от удовольствия». Были и другие восторженные отзывы маститых писателей. Однако на судьбу учителя повлияли не они, а рецензии «критиков в штатском», которые углядели, что за его просветительской попыткой «стоит аполитичность, беспартийность, беспринципность, идеализм, поповщина».

Несмотря на заступничество известных людей, Топорова сняли с работы, а в 1937 году (Герману Титову тогда еще не было двух лет) арестовали, как врага народа. Книгу повсеместно изъяли и уничтожили.

Хотя претензии к алтайскому учителю были весьма туманны. Вот, что писал, например, журнал «Октябрь»: «…Есть другая критика, критика, враждебная самой идее произведения, критика учителя из коммуны «Майское утро» Топорова, который работает исключительно в угоду деревенского идиотизма».

Однако память человека цензуре не поддается, поэтому бывшие коммунары своего учителя не забыли. Космонавт Герман Титов в своих мемуарах писал: «Я, очень много наслышавшись о Топорове, ещё с детских лет мечтал повидать этого замечательного человека, который учил обоих моих дедов и бабушек, отца и мать, и, по существу, был моим «духовным дедом».

Мечта космонавта исполнилась 19 октября 1961 года, когда он и отец вновь встретились с Адрианом Топоровым в редакции газеты «Известия». Во время той встречи Адриан Митрофанович растрогано произнес: «На старости лет, какая мне неожиданная радость, что луч космической славы осветил все труды коммунаров «Майского утра».

– Это ещё надо разобраться, чей луч на кого упал, – не согласился с ним знаменитый на весь мир космонавт.

Про ботинки и небо

И все же про «луч космической славы» старый учитель был прав. Не выйди Герман Титов на орбиту, и ничего бы, глядишь, мы не узнали про его семью. Хотя в детстве он даже не помышлял о небе. Как признавался потом: «Всё решилось, когда к нам в школу пришёл пилот, мне так понравились его начищенные ботинки и роскошные брюки… и я попал в авиацию».

Кто бы тогда знал, что благодаря этим «ботинкам и роскошным брюкам» в Полковниково съедутся в августе 1961 года лучшие журналисты страны, которые будут рассматривать всю жизнь их семьи буквально под микроскопом. Например, Василий Песков, срочно откомандированный на Алтай, писал так:

«Первое, что отмечаешь, – культ рукоделия. Дом Степан Павлович рубил сам. Репродукции картин – его. На самодельном комоде часы, вмонтированные в кремлёвскую башню, – тоже сам мастерил. А вот изделие Германа – узорчатая подставка для шкатулки.

Все Титовы – искусные умельцы. За любое дело примутся – всё выходит ладно. Но особенно поражает разносторонняя натура Степана Павловича. Вот уж поистине мастер на все руки. Пожалуй, нет такого музыкального инструмента, на котором бы он не играл. Тонкие, чуткие у него пальцы, владеют они и кистью, и скрипкой, а доведись – умело держат топор, рубанок, баранку автомашины, рычаги трактора…

Выйдешь из дома – попадёшь в сад. Тут и смородина с малиной, и вишня, и яблони. И все разных сортов, иные и без названия пока, потому что выведены самим Степаном Павловичем».

То же самое и в школе… Чему только не учил за тридцать лет Титов деревенских ребятишек. Он преподавал литературу и русский язык, математику и ботанику, черчение и рисование. А еще всю жизнь писал стихи. В общем, не зря коллеги называли его «сельским Леонардо».

Кремлевская ложка

Может показаться, что Степан Павлович Титов ничего, кроме родной деревни в жизни и не видел. Но это не так. Оказывается, еще в начале тридцатых годов он учился на музрабфаке Московской консерватории, у автора первого советского балета Рейнгольда Глиера. Правда, окончить консерваторию помешали семейные обстоятельства. Титов вернулся на Алтай, где стал учить детей пению, игре на скрипке.

Степан Павлович написал несколько книг, часто публиковался в газетах. И довольно многие его мысли до сих пор не утеряли своей ценности. Разве не современно звучат размышление алтайского учителя, которые появились летом 1969 года в «Комсомольской правде»: «Обилие теле- и радиоинформации – несомненное благо, однако и тут надо помочь ребенку разобраться, отделить нужное от наносного, серьёзное от пустой забавы, научить смотреть и слушать. Это сделает учитель, так как его работа связана с таким периодом жизни человека, когда управление ростом – самое серьёзное дело… Учитель стоит как бы у колыбели формирования понятий ребенка. Он же кажется мне своеобразным фильтром против худого…».

Однако Степан Павлович никогда не чувствовал себя комфортно на светских раутах. Он со смехом вспоминал конфуз, который приключился с ним во время официального банкета, устроенного в честь успешного завершения полета сына в космос. Не зная, как следует вести себя в «высших кругах», алтайский учитель после каждого тоста выпивал рюмку до дна, и лишь потом заметил, что другие участники банкета лишь пригубляют спиртное.

Но ещё больше Титов опростоволосился… из-за ложки. Первую тарелку супа он съел с удовольствием, но ему тут же поставили вторую. По деревенской привычке все доедать, Степан Павлович вычерпал и ее. Ему поставили третью… В конце концов, выручил официант, который дал знать отцу космонавта, что сигналом для смены блюд является перевернутая ложка.

Анатолий Муравлёв

Про полет Германа Титова в космос знает любой школьник, но есть куда менее известные факты его биографии. Например, что Титов мог вообще не попасть в отряд космонавтов. В декабре 1959 года Герман Степанович уехал из части в отпуск на Алтай, а когда вернулся, полк расформировали. Случайно встретил врача, который рассказал, что на него приходил вызов из Москвы, но документ отправили обратно. Однако Герман Титов все же добился, чтобы его зачислили в первый отряд космонавтов.

В ходе памятного полёта советский космонавт доказал, что длительная невесомость хоть и влияет на организм, но совсем не так, как предполагали врачи. Человек может не только читать, писать и принимать пищу, но ещё спать и видеть сны. Причём, Титов спал так крепко, что умудрился на целых 35 минут позже графика выйти на связь. На земле его за это время уже не раз успели «похоронить».

Впрочем, и вполне реальная смерть витала над ним во время этого полёта. В первый раз, когда длительное время не происходило разделения спускаемого аппарата и приборного отсека. Второй раз, когда, уже спускаясь на парашюте к земле, он увидел мчащийся ему наперерез поезд.

В 2007 году для педагогов Алтайского края была учреждена премия имени Степана Титова. Её лауреатами ежегодно становятся десять лучших сельских учителей. Размер персональной премии – 125 тысяч рублей. Здесь издана книга воспоминаний Степана Павловича «Два детства» и выпущен сборник его стихов «В раздумье я гляжу на рук своих творенье». Кроме того, в честь учителя традиционно проводятся Титовские педагогические чтения.

Отрывок из книги Адриана Топорова «Крестьяне о писателях»:

В стихах крестьянам «глянутся» те же качества, что и в художественной прозе: большие идеи, искренние чувства и благородно-простые словесные формы. Когда я читаю коммунарам плохих современных поэтов, то хорошо грамотные мужики к месту припоминают подходящие стихи из классиков и декламируют их. Вылезет из-за парты какой-нибудь кузнец, да и начнет сокрушаться:

— Э, нет, паря, не тот товар! Вон у Пушкина-то: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, то как зверь она завоет, то заплачет как дитя…» Картина!! Скоблит тя по коже! И все как есть правдишное. А слова-то! Вот они! Ровно нашинские!

За кузнецом не утерпит еще кто-нибудь:

— Али взять Микитинова: «Вырыта заступом яма глубокая…» Во, брат! Занутрит тя от этого стиха! Всю жисть будешь держать в памяти.

Интересная история вышла у нас со знаменитым стихом Фета — «Шопот. Робкое дыханье». Разбор его в коммунальной аудитории был для крестьян последним испытанием их способности ощущать самую утонченную, «эфирную» поэзию.

Моя уверенность в провале «Шопота» была тверда. Но представьте: Фет заворожил «грубые» крестьянские сердца! И я раскаялся в неправильном предубеждении против его стихотворения. Картина, набросанная Фетом лаконическими, неотразимыми мазками, сильно ударила моих слушателей по нервам и воспламенила их воображение.

— Тут все человеческое, — таяли коммунары от стиха Фета.

— А природа-то как нежно описана!

— И луна, и соловей, ну все при ночи! Ровно у нас в мае месяце, вон там, за баней, над рекой.

— Речка… Ишь, серебрится… Живая картиночка!

— По себе понимаешь — все написанное в стихе.

— Мал золотник, да дорог.

— Ноне так уж не пишут стихов. Пошто это так?